Книга Король в моем плену  - Стелла Вайнштейн

ГЛАВА 29

Лучше не вспоминать о короне

Я обернулась птицей и полетела заученным путем к окошку Рейса. Тянула меня эта светлая глазница на стене замка. Хотелось напомнить себе о годах, когда я мечтала постучать клювом о стекло и не смела.

Он ждал меня. Стоял, освещенный свечами за спиной, и глядел в ночь. Когда, трепеща крыльями, я неуклюже приземлилась, ослепленная ярким светом, он сноровисто открыл ставни, бережно взял меня в кулак, склонился поцеловать в клюв и счастливо прошептал:

— Все-таки пришла!

Я обернулась блондинкой, потому что больше всего нравилась себе в этом образе, а сейчас я ужасно волновалась, и мне хотелось очаровать Рейса, заслужить его восхищение. Я пришла капитулировать. Полностью, по всем фронтам. Признаться в любви и отдаться на его милость. Нужно было сделать это давным-давно, даже когда мнила его предателем. В любви нет ничего постыдного, наоборот — по отношению к предмету любви можно многое понять о человеке.

Рейсвальд как был, в королевском облачении, опустился передо мной на колени и обнял ноги.

— Моя госпожа.

Мать-волшебница, я же совсем забыла — договор еще в силе. Отменить его никак нельзя, а мне так нужно быть с Рейсом на равных.

— Я прошу, не приказываю, пожалуйста, на сегодня забудь об этой глупой игре, потому что мне надо тебе сказать что-то важное.

Рейсвальд поднял голову, и я утонула в его черных глазах. Мысли разбежались, в груди разлился жар, и важно стало лишь то, что он рядом, что он меня ждал.

— Тогда и ты уважь меня, Ева. Стань собою, прошу тебя.

С сожалением развеяла образ блондинки. Настоящая я была весьма потрепана после бала, совсем не привлекательна и слишком худа. Но раз Рейсвальд просит, да еще с таким взглядом, я готова на все что угодно.

— Послушай, ты должен знать. Я одержима тобой, Рейсвальд. Последние семь лет каждый день прилетала к этому самому окну, потому что и дня без тебя прожить не могла. Аривельда говорит, что наделенные магией любят вечно, боюсь, меня эта напасть не обошла стороной. Я не могу оставить тебя в покое, вернее, попытаюсь, если попросишь. Постараюсь не вмешиваться, как раньше, только знай — все равно разлюбить не получится.

— Это правда? Ты будешь любить меня вечно? — переспросил Рейсвальд, не вставая с колен, глядя горячим взглядом снизу вверх.

Я, порозовев, кивнула, пряча за спиной вспотевшие ладони.

— Пресвятой Отец, я не смел надеяться…

Рейсвальд начал медленно вставать, не расцепляя рук. Судорожно вдохнул воздух у моих бедер, спрятал лицо на животе, затем медленно мазнул щекой по груди. И встал близко-близко, в полный рост, крепко сжимая, так, что не выбраться.

— Кажется, я тоже одержим тобой, Ева. Ты постоянно в моих мыслях, сердце мое бьется только для тебя, и нет никого на свете желанней.

Тут Рейсвальд притянул меня еще ближе, чтобы я сполна ощутила всю силу его желания.

— Поэтому люби меня так сильно, как сможешь, — прошептал он мне на ухо, опаляя дыханием. — Все равно мне будет недостаточно.

Медленно убрал шершавой рукой мои волосы назад, оголяя шею, и оставил ладонь на затылке, чтобы поднять чуть выше лицо. Долго любовался губами, чертенятами в глазах, с предвкушением гурмана, сидящего напротив королевской трапезы.

А потом, когда я утонула в голодной бездне его взгляда, Рейсвальд впился в мои губы, как собственник. Поначалу властно, не давая дышать, словно оставляя свое клеймо, а потом все нежнее и нежнее, сладко прикусывая и зализывая оставленные ранки, пока я не застонала и не обмякла в его объятиях.

— А теперь поиграем опять в раба и госпожу, — приказал он мне, блеснув шальными глазами. — У меня осталась парочка неисполненных желаний.

Я все еще тяжело дышала от поцелуя. Мать-волшебница, как он еще может связно разговаривать, в таком оглушающем водопаде чувств? Видимо, одного поцелуя мало…

Обвила шею Рейса руками, чуть потерлась грудью о его грудь и потянулась к растянутым в усмешке губам. Он судорожно вздохнул и снова поцеловал меня так, что под ребрами разлилось горячее шампанское. Я словно вернулась домой из странствий по пустыне, а Рейсвальд предложил вдоволь напиться. Наши тела идеально сочетались, наши языки двигались в танце наслаждения, наши души пели друг другу о любви.

Кажется, я заплакала. Или он? Счастье было слишком острым, смешанное со страхом. Поцелуй стал соленым, и мы остановились, рассматривая друг друга. Я так и сказала ему:

— Не переживу еще раз тебя потерять.

Рейсвальд пожал плечами, обнял крепче, чтобы не убежала, и просто сказал:

— Все равно я хотел на тебе жениться. А теперь побудь госпожой минут десять, больше не выдержу. Чего тебе стоит, Ева? Вижу же, сама не против.

О да! Я была не против. У меня тоже осталась парочка неисполненных желаний.

Рейсвальд провел меня к мраморному столику с большим зеркалом. В ряд были выставлены стеклянные баночки с отвинченными крышечками и широкая щетка с ворсом, такая, как я люблю.

— Ты готовился! — обвинительно сказала, поворачиваясь к нему.

Рейс легонько толкнул меня в кресло и чуть куснул в шею, наклоняясь сверху, убивая желание выяснить отношения.

— Мужчина имеет право надеяться, госпожа.

Что он задумал? С невозмутимым видом Рейс взял щетку и принялся колдовать над моими волосами, перемежая расчесывание с поцелуями, так, что под конец я совсем потерялась и не понимала, на каком свете нахожусь. А уж когда он завладел моей мочкой, отслеживая в зеркале мою реакцию, меня бросило в жар, желание неистово разыгралось в крови… Так вот о чем мечтал король, даже под приворотом? Что ж, как всегда, наши желания совпадают.

— А теперь, госпожа… — сказал он с предвкушением в голосе. — Массаж!

— И столик раздобыл? Когда успел?

— Поверьте, госпожа, в моих приоритетах на первом месте стоял этот весьма удобный предмет. — Рейс любовно провел рукой по белой коже поставленного в углу высокого сооружения с отверстием для лица, по всем правилам. — И лишь на втором — досадливый заговор.

Я прикусила губу и закрыла глаза.

— Очень плохо, — неодобрительно покачала головой из стороны в сторону. — Кто тебя обучал, нерадивый раб? — Я открыла глаза и исподлобья посмотрела на Рейсвальда. — Сначала купальня, затем массаж.

— О нет, — сказал он, выставив ладони вперед и посмеиваясь. — В купальню ты сама, иначе я и десяти минут не выдержу. А массаж — обязателен.

— Все-таки хорошего слуги из тебя не вышло, Рейс, — сказала я ему, уже исчезая в королевской купальне.

— Подождите, госпожа, вы еще не испробовали ловкости моих рук.

Я вздрогнула от резкой волны наслаждения от жарких слов, а король еще добавил: